А ВАС Я ПОПРОШУ ОСТАТЬСЯ
AITVARAS, LIHOоткрыт
ДАТА: 09.06.2013.
ВРЕМЯ СУТОК: день.
ПОГОДА: солнечная, относительно тепло.
ЛОКАЦИЯ: квартира Фауста Лихо.Инспектор Варас наносит визит вежливости Фаусту Лихо. По долгу службы Амадей должен навещать сказки, с которыми возникали проблемы при воплощении. Четыре года в маске Ганнибала Лектора в карцере повышенной комфортности можно отнести к таковым. Хранитель успевает вовремя, так как господин Фауст как раз собирается переезжать.
А вас я попрошу остаться // 09.06.2013
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12025-05-06 15:43:46
Поделиться22025-05-11 15:54:00
Тепло - кровь жизни всех, кто носит чешую. Телу хочется двигаться. Мышцам сокращаться. Яд бурлит насыщенной погибелью, предвкушая голод.
Солнце высоко, и день наполнен его теплом. От прошедших дождей ни следа. Земля все впитала. Желтые лучи испарили лишнюю влагу. Раскрыли бутоны цветы на аккуратных газонах у двухэтажных домов. Люди сняли куртки, подставляя кожу наступившему лету.
Под полями шляпы инспектора осталась тень. Природа звала присоединиться к торжеству тепла и звала напрасно. Амадея согревала большая кружка крепкого черного кофе. Концентрация сильная и вызвала бы остановку сердца у инфарктника. Сахара нет. Он не скрашивал свое существование даже кубиком рафинада. Даже улыбкой в сторону коллег центра. И ответной любезностью молоденькой девушке в палатке с кофе и пончиками.
Сегодня девятое июня. В графике посещений, занесенных в планшет, только один визит. Не включая его, Амадей помнил и место, и имя. Инспектор все планировал заранее. Порядок определяет бытие. Не наоборот. В его кабинете все лежало на своих местах. Папки подобраны по датам и рассортированы по классам. Отчеты подшиты в обложки и опломбированы печатью с росписью. Отмеченные особым значком убраны в сейф.
У Вараса свое мнение по каждому из подопечных сказок. Он не приветствовал бардак, творившийся в центре адаптации и среди Хранителей. Не в его власти повлиять на устоявшийся беспредел, но в своем царстве огненного змея - кабинете за сложным замком Амадей держал полный контроль.
Досье на того, чье имя стояло в планшете текущей датой, хранилось с несколькими другими в металлическом ящике с паролем. Черная папка с косым уголком содержала в себе безумие Сказочника, призвавшего в мир людей величину необъятную и постоянную. Тем не менее, облаченная в реальное физическое тело, она получила имя.
"Лихо одноглазое." Или же Фауст Лихо. На маленькой фотокарточке в верхнем углу представительный мужчина средних лет с приятным выражением лица. Он словно улыбался, не разжимая губ и смотря с некоторым мягким снисхождением в объектив. Змеи Амадея начинали шипеть и высовывать раздвоенные языки, когда он открывал первый лист обложки и пересматривал досье.
Специалистов по фотографиям удивили бы едва заметные артефакты - темные и светлые точки на снимке. Это не простые дефекты печати. Артефакты появляются рядом с сильным излучением, бьющим в пленку через объектив. Когда проводилась съемка, электронные современные фотоаппараты отказывались работать. Поэтому пришлось прибегнуть к устаревшей, но более надежной пленочной технике.
Мнение инспектора не учитывалось. Свободный путь в город открывался всем сказкам, воплощенным Сказочником. Но, если бы Амадея спросили, он ответил бы под согласное шипение его тайпанов, что лучше закрыть Фауста в центре навсегда и не выпускать из одиночной камеры ни под каким предлогом.
Новый мир возможностей открыт для всех героев, злодеев и волшебных предметов. К чему бы делать исключение для Лиха? Совершенно не стоит.
И Амадей вынужден крутить педали велосипеда мимо распустившихся на газонах цветов, стойки мороженщика, супермаркетов через зеленые огни горящих светофоров.
Инспектор брал машину только в крайнем случае. Его тонкое обоняние страдало от паров бензина и фруктового спирта омывайки. Теплый ветер развивал длинные темно-рыжие волосы. Лето безуспешно пыталось пробраться под поля шляпы в темноту, к огненному глазу с вертикальным зрачком.
Миновав район частных домов, инспектор оказался в более бедном и мрачном мире многоэтажек с социальными квартирами. Он проехал детскую площадку, где дети играли в мяч и качались на качелях. Фанерный клоун Рональд Макдональд, прибитый гвоздями к горке, помахал Варасу рукой. Асфальтовая дорожка вела вперед сброшенной змеиной шкурой.
На крыльце нужного подъезда инспектор оставил велосипед, закрепив его хомутом с замком на перилах. Визит может затянуться, а воры воспользоваться отсутствием хозяина.
При входе в дверь ему пришлось пригнуться. Проем был рассчитан на людей среднего роста. Амадей высился над землей намного больше, чем два метра ростовой рулетки. В темной прохладе подъезда он слышал шорох чешуй ползающих по плечам змей и трепет их крошечных бесполезных крыльев.
Коготь длинного пальца без промедления нажал на звонок квартиры на втором этаже. Фаусту было отправлено уведомление о посещении его инспектором. Никакие дела не являлись достаточной причиной, чтобы не открывать дверь. Но Амадей знал наперед. Лихо не будет прятаться. Он ждет.
Отредактировано Aitvaras (2025-05-12 12:13:12)
Поделиться32025-05-20 00:33:23
Солнце пыталось проникнуть внутрь квартиры. Второй этаж. Темные занавеси с примесью крови. Плотное плетение обивки гроба. Светило билось напрасно. Упрямое. Желающее подарить тепло и рак кожи всем, до кого дотянется. Всех, кого обнимет ультрафиолетом.
Надежда. Смерть.
В квартире всегда полумрак. Проникни солнце сквозь шторы, он бы съел все жадные вниманием лучи. Поглотил без остатка. Бездонной пропастью. На дне которой навсегда осталась мертвая луна.
Воздух сух могильным тленом. Спокойствием извечного порядка. Молчание окутывает кости плотным полиэтиленом. Скульптуры скелетов уже обернуты в мешки для трупов. Ждут, когда смогут покинуть тесную обитель.
Люди этажами выше спасены и не знают об этом. Их печальный конец оттянется на какое-то время, занесенное в книгу судьбы. Уже отравлены злом. Но живы. Сделают вдох чуть больше раз. И вереницей, один за другим, сойдут в могильную яму.
Частный дом в уединении на окраине города уже ждал господина Лихо. Под фундаментом твердь - кладбищенские старые кости. Надгробья утрачены. Имена забыты. Погост смешался с землей слишком давно. Еще до того, как выросли городские стены Фэйбл-тауна. Как росток дерева пробился сквозь дуги очищенных от плоти ребер.
В том краю замолкали сказки. Ни вымысла, ни правды. Лишь лабиринт из зеленого кустарника, спрятавший дорожку к дому. Зелень очаровательна. Яркая, пластиковая. С погребальных венков. Хрустят под подошвами кожаных итальянских ботинок осколки. Скрытая дорожка вся из кусочков берцовых и плеч. Дожди и ветры сточили острые грани. Превратили кости в каменную крошку.
Ни голосов. Ни дыханья.
Вдали от шумных улиц. Но, отчаявшись, можно найти. Добавить своей судьбой цвета в листья. Распуститься новым цветком с трупным запахом боли в гнилых кишках лабиринта.
Будет так. Время еще не пришло. Ожило, запустив часовые стрелки. И позвало, приближая сокровенный момент.
Вещи, принадлежащие лично Фаусту, уже запакованы. Мертвая кошка разделила участь костяной змеи в молчаливой агонии. Старинное зеркало обняла сберегающая пленка - гнойные волдыри на теле умирающего чумного. Книги заперты в коробках и не источают запаха разложения хрупкой пожелтевшей бумаги.
Скоро подъедет машина. Не катафалк. Обычный грузовик. Переезд Фауста - это праздник жизни для тех, кто остается в доме. И похороны для тех, кто придет в его новую обитель.
Время промычало зашитым ртом нужный час. Перед отъездом к Лихо торопился посетитель. Старый знакомый. Крах. Гибель. Вся его суть, что обуглившееся и шкворчащее в чудовищном пожаре мясо.
Фауст предпочитал сырое. С еще не спущенной кровью. Еще кричащее и молящее о пощаде.
Монастырским колоколом прозвонил дверной звонок. Отпевание или рождение. Огонь. Горят деревянные стены. Мечутся тени, рассыпающиеся в паленый прах.
На чаинки заварки, попавшие в кружку чая с тонким ароматом бергамота. У серой рубашки полурасстегнут ворот. Легкая отутюженная стрелка подчеркнула форму штанов. Шаг в домашних тапках абсолютно бесшумен. Подошва кожаная, сквозь краску с трудом, но можно различить татуировку иероглиф.
Фауст открыл дверь и встретил звонившего с мягкой полуулыбкой. Как хорошего друга. Как того, кому рад.
- Здравствуйте, инспектор, - прах к праху. Голос терпелив и вежлив, по-домашнему расслаблен. Обещает уют открытого склепа.
- Проходите, - он отошел в сторону, приглашая Амадея в квартиру. - Чаю?
Большая кружка в руке манила теплом и приятной беседой. Бергамот и змеиный яд.
У змей архитектурный, уникальный позвоночник. Прячется внутри под блестящей чешуей. Как всепожирающий огонь внутри айтвараса. Инспектор не дает ему воли. Обманывает окружающих. Лжет себе.
Только старому доброму другу можно признаться - из него вышел бы прекрасный экспонат. Основной кружевной столб в препарации с меньшими позвонками вросших в тело змей. Анатомический шедевр обугленной печали.
- Подпись автора
- Behold! My latest creation...
Beautiful, a bouquet of flesh and blood... Ah...flesh. Less malleable than clay. Softer than marble.
Поделиться42025-05-30 00:43:15
Змеи глухи к звукам. Они не различают ни тонов, ни полутонов, ни намеков. Им безразличны голоса и шумы. Все одно и тоже.
Но их рецепторы очень чувствительны к вибрациям. Змеи улавливают любое изменение в воздухе и сотрясание земли. Малейшее побеспокоенное дуновение тут же ощущается на покрытой чешуей коже. Мягкие шаги кожаных тапочек не слышны. Движение пола не скрыть. Инспектор Варас "видел" приближение хозяина квартиры сквозь закрытую дверь и не был тем удивлен.
Кроме вибраций, мир ползучих тварей наполнен тепловым следом - излучением, идущим от каждого живого существа. Они могут ослепнуть, но всегда понимают, кто рядом и способен дышать.
Фауст не имел красноватой ауры. Каковы смертоносные частицы, исходящие из его тела, показывали фотографии. Однако снимки не были способны найти его пульс и доказать наличие сердцебиения.
Что мог различить Амадей до того, как открылась дверь, - это яркое пятно разогретой кипятком кружки.
- Добрый день, - ответное приветствие инспектора состояло из вежливой лжи.
День посещения Лихо не имел права считаться добрым. Впрочем, ему доброта совсем не обязательна. Вполне достаточно состояться в рамках протокола.
Взгляд оранжевого глаза Амадея ненадолго задержался на знакомом лице, отмечая мягкость его улыбки. Что могло обмануть других, у хранителя вызвало только равнодушие. Он осознавал опасность стоящей перед ним сказки. У этого вымысла ни разу не случалось хорошего конца. Главный герой, если оставался в живых, всегда чего-то лишался.
Из-за высокого роста инспектору пришлось пригнуться, придерживая шляпу костистой худой рукой. Слишком длинные пальцы полностью охватывали широкие поля. Свет прогулялся по красным чешуйкам, которыми была усыпана кисть.
Встретились два чудовища. Но выбор, к кому испытывать страх, предопределен заранее. Людей пугает необычность. Выглядящее, как они, зло всегда останется неузнанным и незамеченным.
- Благодарю, но откажусь, - в дверном проеме Амадей и Фауст почти соприкоснулись.
- Я уже выпил кофе, - добавление могло бы считаться лишним, если бы между инспектором и смертельной сказкой уже не началась дуэль.
Пока на словах, но уже балансируя между этикетом и схваткой. У них не было причин любить или испытывать нейтрально-приятельские чувства. Существовала только возможность выполнить свою работу и разойтись.
Амадей сразу заметил, что полутемный коридор претерпел изменения в наполнении. Вдоль стены стояли вещи, упакованные в полиэтилен. Сросшиеся с искривлённым телом айтвараса змеи начали чаще выпускать раздвоенные языки, улавливая запахи. Все перебивал сильный аромат бергамота из кружки в руках Фауста.
"Вы сделали это специально. Терпкий одеколон будет отвлекать вас самого. Безобидный чай не допустит претензий", - сказал по-змеиному холодный взгляд хранителя.
Разумеется. Цитрус в дубильном, горьком чае. Господин Лихо был прекрасно осведомлен, насколько сильно змеи полагаются на обоняние.
Инспектор вытерпит этот ход, пока он не покидает пределы приличий. Но если найдется хоть что-то, чего не должно было здесь быть, тайпаны это поймут.
- Вы переезжаете? Не слишком ли рано решили сменить жилье? Другим сказкам требуется немало времени, чтобы подняться на ноги и заработать на что-то более комфортное, чем предоставленные центром квартиры, - упакованные вещи сами подсказали Амадею вопрос.
Многие воплощенные годами ищут свое место в новом мире. Какие-то из них не покидают социальные квартиры никогда, пользуясь низкой стоимостью оплаты проживания.
Фауст вышел из центра адаптации не так давно. Он не имел таланта к быстрому накоплению капитала. И по стечению обстоятельств в городе за все прошедшие года не появилось никого из связанных с Лихо сказок. Представители одной истории часто оказывают друг другу помощь в становлении новым членом общества. Принято забывать былые разногласия, будь ты герой или злодей, и держаться связей. У инспектора имели весомые сомнения насчет того, прибегнул ли Фауст к посторонней помощи. С данным вопросом стоило разобраться или услышать на него достоверный ответ.
- Почему не сообщили новый адрес? - спросил Варас, не дожидаясь пока он прозвучит.
Красная подвижная лента ядовитой змеи вылезла из-под расстегнутого плаща инспектора и протянулась длиной до замотанных предметов в углу прихожей.
"Что-то биологического происхождения. Из-за превалирующего запаха мела сложно сказать конкретней", - глаза рептилии слишком слабы, чтобы различить очертания под складками упаковочной пленки в полутьме. Однако пакеты ее заинтересовали.
Отредактировано Aitvaras (2025-05-30 00:49:40)
Страница: 1
