Это был отвратительный день. К барабанящему по мозгам дождю прикладывался монотонный голос, говорящий примерно "бла-бла-бла". Блондиночка делала акценты в своём "бла-бла-бла", но ничего толкового ухо Алисы выцепить не могло. Возможно, потому что она уже не первый раз на принудительной реабилитации, а возможно и потому, что она несёт лютую дичь. Девушка всё это люто суммировала, умножая на двадцать и ставила свой оставленный в лифчике пятак на то, что её сексуальное покусывание губы сработает на все сто.

Влажный кончик языка осторожно коснулся верхней губы и скрылся в полости рта, а после справа налево прошёлся по нижней, оставив за собой влажный след. В дело приступили верхние зубки, которые ласково закусили припухшую губу, как будто только что выпила гранатового сока. Блондиночка остановила своё бесполезный поток речи и только хотела открыть рот (что было фатальной ошибкой), как Алиса протянула туловище вперёд, сокращая дистанцию.

- Вот поэтому, Алиса, - Блондиночка кинула папку на стол и ухмыльнулась, уповая в своей власти. Сучка. - ВАМ и не позволено лишний раз двигаться.

На Алису была надета смирительная рубашка, привязанная к стулу. Эти чёртовы бюрократы каждый раз ущемляют право имущих в попытках воспитать стадо, но Алиса была другой - о, она была совсем другой - и, в отличие от других, она была готова драться. Но и с ней тоже были готовы драться. Посадив её как псину, они забыли, что у Цербера есть ещё две головы. И они, кажется, тоже невменяемые.

- Ты всё запомнила? Мы наконец-то нашли управу на тебя. - Блондиночка довольно захихикала и всплеснула руками, будто сказала что-то умное. И за это получила один контрольный уничижительный взгляд, который был фатальным ударом её самооценки. - Ты не слушала, да? - Алиса кивнула и тяжело выдохнула. Блондиночка закрыла глаза и надавила несильно на свои глазные яблоки указательным и большим пальцем и тяжело выдохнула, - как тебе известно, у нас есть мастер своего дело. Зеркало. И теперь ты будешь наблюдаться у него. Или неё. Я не особо разобралась в их гендерах, но - она кашлянула, - не суть важно. Они тебя усмирят.

За эти слова она получила один контрольный уничижительный взгляд. Блондиночка сжала кулаки до ссадин от ногтей и рыкнула в сторону что-то вроде "Пакуйте её". Привезли кресло-коляску. Алиса особо не дёргалась, не сопротивлялась и не брыкалась, что крайне удивило. Интерес того самого "Зеркала" был на пике, и девушка невольно облизнулась - как же разбить психику этого Зеркала?

Тёмная комната. Свет напротив, но разглядеть невозможно. Напряжённая атмосфера. Вкатив девушку, за ней громко захлопнули. Зрение постепенно привыкало к атмосфере. - Чё за хуйня?

Алиса внимательно смотрела, как метаморфозы поражали. Перед ней была Алиса. Грудь немного побольше, ноги подлиннее, а ебало.. ебало то же самое. Смотрит своими розовыми носопырками и дышит ровно своими глазопырками. А ещё давит лыбу. Неестетсвенно, изощрённо и очень грубо. За такую улыбку надо сажать, и сажать на бутылку. И всё было бы хорошо, но её бледные тонкие губёшки зашевелились, высттраивая из звуков буквы, из букв - слова, а из слов - предложения. Неясные, странные и неестественные для этой тощей длинноногой и грудастой особы. Что-то пыталась выдавить, назвала жалкой, а ещё сидела и пырила в попытках получить какой0-то ответ. Ебанутая?

- Ты ебанутая?

Было бы смешно, если бы не было так грустно. Зеркало отражает, но не понимает, что оно отражает не то, что есть. Перед ним красуются, высматривают прыщи и дёргают брови. Оно не видит настоящее, оно нужно для того, чтобы их владелец посмотрел только на нужное. Видишь себя красоткой? Ты и так красотка. Видишь себя уродиной? Результат очевиден. Так что, стянув с себя смирительную рубашку, она оголила торс. Маленькая грудь, стоячие соски от возбуждения игры разумов и лёгкие мурашки от холода - вообще, почему так холодно? - она выглядела прекрасно. Не прекраснее её, но всё равно хорошо. Что тут тягаться с собой? Это сложно. Многие убивают на это годы, и то не могут догнать, что тут до неё, эдакой распиздяйки, которая даже не пытается стать лучше. Но даже сейчас она главенствовала над новой версией себя, плевала ей в лицо (пока что фигурально) и показывала первенство. Голой грудью? Почти. Если это Зеркало пытается показать ей худшую (Алисе не нравились большие бупсы) версию себя, то им придётся очень сильно постараться.

- Вам? - Девушка скрестила руки на груди, подперев грудь, - вас чё, типа два? А как вы живёте? А половой жизнью? Или вы друг друга потрахиваете? Блин, прикольно. Тоже так хочу. Научите! - Алиса смотрит себе в глаза и слушает внимательно в попытках найти подколку, подорвать уверенность нового психотерапевта и узнать его слабости. Они пытаются задеть за живое, но не знают самого главного - этого живого уже давно нет. Отмерло как атавизм. И поэтому, слушая глупые речи Зеркала, внутри Алиса только гоготала. Ах, слышали бы они, с каким гонором она высмеивала каждое выплюнутое слово "Алисы". Ей было не плевать. Немного неприятно, но ничего страшного или обидного, но ей и не такое говорили.

"Как же ты поступишь?" - читалось в её розовом как Барби взгляде. Облизнув нижнюю губу, она только кидала вызовы "Алисе". Было интересно, если они копируют внешность, то что с мозгом? Насколько интересна эта игра в шахлото? У Алисы был козырной и она могла сходить рыбой, но разбивать очередного психотерапевта так просто было неинтересно. "На что вы способны?"

Передние зубы стиснули губу, и, неожиданно даже для себя, девушка прыгнула на стол, разделяющий врача и пациента. Вот только прыжок был не особо удачен - подбородок Алисы встретился с твёрдой поверхностью пластмассового стола, и что-то треснуло. Было ли это костью, пластмассой или самолюбием, неизвестно. Известно только то, что Алиса завопила как резаная и после отличного приземления на задницу (что было тоже весьма ощутимо) схватилась за подбородок. Алые капли окропили пальцы и пол.

И вроде всё шло к тому, что она должна визжать от боли, но Алиса засмеялась. До коликов в животе. До спазмов. До откидывания назад. Красное капало на бледную шею и разбивалось о паркет. Грудь (или карикатура на неё) тряслась от каждого вдоха и содрогания. Руки закрывали лицо и вытирали размазанной кровью слёзы,

- Ебать кринж, - она вдыхала воздух раздувая ноздри, - пизде-е-е-ц.