К О Н Ц Е П Т  //  П Е Р С О Н А Ж

«Хороший, конечно, это был выход, но уж больно плохой»
- Братья Стругацкие, «Отель ‘У погибшего альпиниста’»

Сказка – ложь, да в ней намёк… Не было в его сказке откровенной лжи, а намёк был настолько жирный, что с него хоть сливки снимай. Были, конечно, иные думатели, которые пытались найти в ней двойное, а то и тройное дно, выписывая такие мысленные кренделя в своих изыскания, что только пот со лба утирать оставалось. Хуже дело было только когда к ним присоединялись любившие разбить лоб богословы. Тут хоть стой, хоть падай, хоть молись, хоть крестись.

Балде до них дела не было. Пускай ищут, думают и придумывают – не убудет с него. Своё дело он сделал, урок преподал. Да, может и не по законам, так хоть по совести, раз уж иначе не получалось. Можно было и уходить, что тот мавр. Мавром Балда не был, уходить ему было некуда, потому что пришёл он из ниоткуда, а шёл всегда туда, не зная куда. Да и не лаврах же почивать? Балда же был русский мужик, да не из тех, что на печи тридцать лет лежат, а их тех, у которых руки вечно чешутся, глаза блестят, а ноги куда-то несут. 

В Фейбл-таун, конечно, его не ноги принесли, далеко он был, пешком можно и не дойти. Или дойти, но утомиться страшно. И это если ещё знать куда идти. А тут всё быстро было – оп! – и очутился Балда в мире новом, в мире чудном.

В Центре Адаптации Балда долго не пробыл. Да, язык был русскому уху чужд, но в освоении не сложен. Культура и обычаи, конечно, были диковатые – вроде умные люди, придумали столько новшеств диковинных и полезных – а порой казалось, что только из землянки вылезли. Но русские мужики со своим уставом в чужой монастырь не ходили, вот и Балда не стал. Мало ли кто каким чудачеством занимается, лишь бы зло не творили, да людей понапрасну не обижали. Ну лобзаются здесь мужики с мужиками не по-дружески, что Балде теперь, рубаху на себе рвать? Пущай лобзаются, не мешают же никому.

Балда потом ещё и сам в Центре иногда помогал, новоприбывшим разъяснял что тут да как, что можно, а чего не нужно. Ведь запутать человека – это ума много не надо, а помочь мало кто вызовется. А помогать стоило, пускай и по возможности.

Но больше всего Балде в городе нравилось, что тут законы и правда людей обижать не давали. Хорошие были это законы, правильные. Не писульки на бересте, а прям вот с большой буквы, чтобы все знали. И дико Балде не нравилось, что кое-кто этими законами желал подтираться. Ладно бы они просто по законам жить не хотели, так и по совести им жить было не гоже. Свобода-то она хороша, конечно, но не свобода же людей обижать?!

С этим делать нужно было что-то.

Балда-то мужик был работящий, в любой работе полезный, но пошёл он к Хранителям. Уж больно несправедливость не любил. И раз уж можно было с ней бороться, то кому, если не Балде?

Д Е Т А Л И  //  У М Е Н И Я

«За три щелчка».
Балда – мужик работящий, рукастый. Ему любая работа по плечу. Он и повар, и конюх, и плотник. И свою работу выполняет исключительно. Да и многого взамен не попросит, только то, что честно заработал. Но обещанную плату Балда получит всегда, так уж в сказке было заведено. Сам ли Балда за ней придёт, а может случится что, но обещанное он обязательно получит, как бы кто не упирался. 

Отредактировано Balda (2025-03-05 02:46:26)