сказка ложь. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » сказка ложь. » Настоящее » Обручальное кольцо — не простое украшенье // 14.02.2016
Обручальное кольцо — не простое украшенье // 14.02.2016
Bratec Ivanushka & Sestrica Alenushkaзакрыт
ДАТА: 14.02.2016
ВРЕМЯ СУТОК: день
ПОГОДА: ясно, лёгкий снежок.
ЛОКАЦИЯ: квартира Ивана и Алёны; ювелирный магазин; улицы Фэйбл-таунаЕсли уж менять жизнь, то целиком и полностью
Иван просыпается в объятиях Алёнушки. Всего неделю назад они стали ближе, чем когда либо. За всю свою жизнь. Чему он был несказанно рад. Все эти недомолвки. Томные взгляды друг на друга. Ревность по пустякам. Всё это остаётся в прошлом. Сейчас, когда они стали друг для друга тем, кем являются. Влюблёнными. Парой. Словно муж и жена.
Ему нравится это слово. Жена. Хочет, чтобы Алёна стала для него этим человеком. Для Ивана это не пустой звук. Не титул, который ты получаешь в церкви. Не обозначение твоего партнёра. Для Иванушки это слово имеет сакральное значение. Он желает, чтобы она стала его женой. Только его. Ничьей больше.
Грустит, потому, что осознает проблему. Их не смогут женить. Во-первых, конфессий в Фейблтауне мало. Город небольшой. Иван, как полагается герою русских сказок, православный. Он не сможет жениться в католической церкви. К тому же не дадут. Они прямые родственники. Инцест осуждался. Даже в такой аморальной по определению стране в которой они с Алёнушкой жили. Здесь и сейчас.
Ваня недоволен. Он одновременно и хочет и не хочет, чтобы об их связи знали. Думает, как сделать. Отвлекается, когда Алёнушка шевелиться в кровати. Теперь их вечера не наполнены одиночеством. Они и раньше проводили их вместе. Теперь всё по-другому. После той знаменательной для них ночи. Всё изменилось. Теперь они спят в одной постели не потому, что боятся кошмаров. Не потому, что так спокойнее. Они делают это, потому что любят друг друга. Алёна всё еще немного смущается. Начинает воспринимать происходящее куда лучше. Они посвящают много времени друг другу.
Теперь смотрят на вещи иначе. Иванушка уговаривает её уволиться. Они могут найти работу в другом месте. Вместе. Будут работать в паре. Чтобы их не могли разлучить. Чтобы чаще оказываться дома вдвоем. Чтобы быть чаще рядом. Вчера они наконец-то сделали это. Ушли со старого места. Сегодня новое начало. В новый день они входят как пара. Просыпаются как пара. Это радует Ивана. Теперь постель теплая с утра. Каждое утро. Их постель.
Ваня чувствует, как сквозь сон Алёнушка прижимается к нему. Нагая. Такая красивая. Черные, как смоль, волосы на его груди. Её волосы. Он слушает её дыхание. Старается не разбудить. Приобнимает. Ласкает пальцами спину. Гладит любимую.
В голову неожиданно приходит интересная мысль. Можно всё сделать по своему. Им не нужно ничего перед Богом. Достаточно колец, что свяжут их узы. Их клятвы. Деньги есть. Не обязательно покупать какую-то дорогую безделушку. Символизм должен прослеживаться. Идея загорается неожиданно сильно. Иванушке остается только ждать, когда Алёнушка проснется. Рассказать об идеи, которая терзает его. Хочет поделиться мыслью, как сделать для них приятно. Обоим.
«Будильник не сработал! Мы опоздали!» — паническая мысль, залетевшая в блаженное царство Морфея, заставила Алёну поморщиться, но почти сразу девушка успокоилась и снова погрузилась в тихую дрёму. Никуда они не опоздали, потому что вчера уволились, и с сегодняшнего дня имеют много свободного времени.
«Значит, можно ещё поспать», — тем более, тепло рядом было таким убаюкивающим…, но поглаживание по спине прогнало сон. Открыв глаза Алёна встревожилась: постель была не её, — что, Ване опять кошмары снились? — и через минуту тихонько выдохнула. Она до сих пор не привыкла к тому, что теперь они с Ваней спят вместе не для того, чтобы согреться или спастись от страшных снов, а потому что...
Девушка прикусила губу: всё-таки неделя — слишком малый срок, чтобы вот так запросто поставить знак равенства между «младший брат» и «любовник». Тем более, вдруг то, что возникло между ними, всего лишь плотская страсть, которая скоро пройдёт? Наверное, так было бы лучше… пусть не сразу, но всё бы стало как раньше, как надо, как правильно.
Вечером и ночью эти мысли исчезали — Ванечка прогонял их лаской и нежностью, — но каждое утро вновь возвращались, как Алёна ни старалась, но совсем не думать о том, что они поступают неправильно, что они грешники, не могла.
Вот и сейчас Алёна открыла глаза, быстро, чтобы Ваня не успел её остановить, выскользнула из-под одеяла и чуть вздрогнув, после тепла кровати, воздух в комнате показался прохладным, надела халатик.
Привычный маршрут: коридор, туалет, ванная.
Вымыв руки, Алёна набрала пригоршню воды и уже почти окунула лицо в сложенные ковшиком ладони, но резко отшатнулась, ощутив едва уловимый запах осоки, будто городская вода превратилась в лесное озеро…
Девушка застывшим взглядом проследила, как из разомкнувшихся ладоней вылилась вода, машинально закрыла кран, и прислонилась лбом к дверце зеркального шкафчика.
«Опять накатило… Когда же это кончится…», — отголоски ночных кошмаров иногда проявлялись и днём: из памяти всплывали запахи, ощущения, подробности пребывания под водой и Алёна даже к душу не могла подойти от леденящего душу страха.
— Ванечка… — почти жалобно позвала девушка.
Ивану не нравится, что сестрица так реагирует по утрам. Ничего не поделаешь. Алёнушке всё еще тяжело даётся факт, что они теперь очень близки. Тут ничего не поделаешь. Приходится терпеть. Любоваться тем, как она грациозно упорхает из постели. Заглядывается на бёдра. Ножки. Чернявые волосы. Красота. Его красота. Потягивается в постели. Лениво выползает из неё. Сегодня они точно не пойдут искать работу. Надо отдохнуть хотя бы пару дней. Побыть вместе.
Чтобы не смущать Алёну, одевает халат. Иванушка надеялся, что теперь уж, после их близости, сестрица позволит ему рассекать дома в минимуме одежды. Этого не происходит. Ещё бельё заставляет одевать. Если на халат Иван ещё худо бедно согласен, то вот трусы — нет.
Иван чувствует, что Алёнушка в ванной. Что она там уже дольше, чем могла быть. В груди колет нехорошее предчувствие. Оно не обманывает. Он не слышит её просьбу. Скорее чувствует. Срывается с места. Врывается ванну. Хорошо, что Алёнушка не стала запирать дверь. В противном случае Иван просто бы вынес её.
Быстро оглядывается. Видит реакцию сестрицы. Понимает, что произошло. С ней такое случалось. До сих пор. К несчастью для них обоих. Кошмары преследовали пару. Но теперь их новая связь придавала силы. Ивану уж точно.
Мгновением позже Ваня обнимает сестрицу. Прижимает к своей груди. Гладит любимую по спине. Приговаривает. Шепчет на ушко.
— Всё хорошо, Алёнушка. Я рядом. Это всё в прошлом. Здесь тебе ничего не угрожает. Ты со мной. Я защищу тебя от любых невзгод. Теперь ты не одинока.
Ладони Ивана ласковы. Нежный с ней. Касания аккуратны. Он понимает, что надо всё равно умыться.
— Давай я тебе помогу, любимая?
Теперь Ивану не надо подбирать слова. Он может говорить так как есть. Так как чувствует.
Даёт немного времени прийти в себя Алёнушке. Включает вновь воду. Теплую. Холодная до сих пор могла вызвать у Алёны неприятные ассоциации. Продолжая приобнимать левой рукой, в правую Иван набирает немного воды. Наклоняет слегка сестрицу вперед. Над раковиной. После чего смачивает ее личико водой. Ощущает, как она дрожит. Продолжает помогать ей умываться. Параллельно сам начинает этим заниматься.
— Алёнушка.
Когда они завершают водные процедуры, Иван решает поделиться своими мыслями. Прямо в лоб.
— Я хочу взять тебя в жены.
Веско звучит в ванной. Пауза. Он смотрит внимательно на девушку перед собой. На свою единственную. Ненаглядную. Его Алёну.
— Есть идея как это сделать.
Отредактировано Bratec Ivanushka (2025-03-03 06:30:09)
Алёна вздрогнула от резкого стука ударившейся о косяк двери, вскинула испуганные глаза, с тихим всхлипом, уткнулась лицом в грудь Ивану, и замерла, дрожа всем телом.
На спину девушке легли тёплые ладони, прижали к себе, ласково гладя, а родной голос зашептал на ушко, успокаивая, уговаривая, обещая, что всё будет хорошо и она больше не останется одна.
Ласковое «моё счастье» окончательно разбило ледяную корку душевного оцепенения, но Алёне до сих пор было страшно оторваться от Ванечки, поэтому она безропотно подчинилась брату, позволяя умыть себя, испуганно задержав дыхание, когда лицо стало влажным, прижалась к его тёплой ладони щекой, и только увидев, как Иван достаёт из стаканчика их зубные щётки, поняла, что уж это-то точно надо сделать самой, и протянула руку за своей.
— Спасибо, Вань, — Алёна покрепче сжала щётку в пальцах, внимательно проследила, как из тюбика на светлую щетинку выползла разноцветная колбаска пасты и, кажется, окончательно успокоилась.
Вот только спокойствие продлилось недолго. Ровно до того момента, как Алёна вынырнула из складок кремового с коричневыми розами полотенца, которым вытирала лицо. Сначала она подумала, что ослышалась или что-то не так поняла, а потом выпустила пушистую ткань из рук.
— Ванечка… ну что ты говоришь… ты не можешь на мне жениться. Нас не то что венчать не станут, даже гражданским браком не распишут…
Пожалуйста, выброси это из головы, — Алёна подняла уроненное полотенце и повесила на крючок, — не усугубляй, — совсем тихо попросила девушка и, подавшись вперёд, легонько поцеловала Ванечку в щёку.
Пойдём лучше завтрак готовить, а то на кухне уже Шах, наверно, вовсю ругается на злых хозяев, которые не кормят бедного голодного котика.
Отредактировано Sestrica Alenushka (2025-03-06 19:23:39)
Ваня тяжело вздыхает. Он не думал, что обычная церковь может сделать то, что он хочет. Так как ему хочется. Поэтому понимает опасение сестрицы, но нисколько не разделяет его. На Руси были свои правила. Там им не позволят пожениться. Хорошо, что они не там. Здесь всем плевать. Здесь и сейчас они могут быть друг другу куда ближе, чем брат с сестрой. Чем парень с девушкой. Они могут стать мужем и женой. В этом Иванушка не сомневается. Остается только убедить сестрицу.
Он молчит. Это не разговор в ванной. Когда они покидают её, Ваня ловит Алёнушку в коридоре. Прижимает к себе мягко. Чувствует сопротивление. Не даёт вырваться. Хочет для начала поговорить. Высказать мысль, что терзает его разум. Накрывает с нежностью губы Алёнушки. Даёт ей понять, что они уже не в том положении. Что назад дороги нет. Невозможно вернуть что-либо после той ночи. После того как они оба поддались искушению. Снова и снова. Поцелуй затягивается. Наслаждаются друг другом.
- У нас есть способы, Алёнушка. Есть. Мы можем быть вместе. Так как хотим.
Он делает паузу, чтобы дать любимой осмыслить. Понять его слова. Видит непонимание. Смущение. Отрицание в глазах. Алёне ещё тяжело побороть в себе те установки, что ей навязали в детстве. Ему же слишком тяжело себя сдерживать. Чтобы Алёна не успела никуда сбежать, подхватывает ее под бедра. Прижимает к стене. Смотрит на неё. Внимательно. Нежно. С любовью.
- Алёнушка. Раньше людям не нужна было спрашивать разрешение у кого-либо, чтобы быть вместе. Наши предки как-то женились до прихода Церкви. Почему мы не можем сделать так же? Мы можем носить кольца на правой руке, как у нас это принято было. Здесь все носят на левой. Никто не заметит. А если спросят, ответим, что это подарок друг другу. Не обязательно указывать причину этого подарка.
Горячо шепчет ей. Снова целует. Сердце в груди учащенно бьётся.
Близость Алёны возбуждает. Отгоняет эти мысли. Потом. Не сейчас. Сейчас решает важное. Как им быть. Как поступить. Ему хочется быть для неё единственным. Тем, кого она смело назовёт "мой муж". В глазах Вани горит огонь. Он хочет убедить Алёнушку в своей правоте.
Алёна знала, что Иван не отступится, если что-то решил, и чувствовала, что брат намерен вернуться к разговору, но ускользнуть, как из спальни, не получилось — Ванечка поймал её в коридоре.
— Вань… — Алёна попыталась отстраниться, но он не позволил, применив запрещённый приём: девушка ощутила горячее и нежное прикосновение губ к губам. И сдалась — ответила на поцелуй, а руки сами собой, взлетели вверх и обвились вокруг шеи Ивана.
Поцелуй прервался, когда им обоим стало не хватать дыхания. Алёна машинально облизнула губы, пытаясь сообразить: как так получилось, что братишка превратился в мужчину, в чьих руках она тает, становясь воском, который топят в ложке для святочных гаданий, чтобы потом вылить в воду?
А Ивану всё ещё не давала покоя мысль о браке — уж если что забрал себе в голову, так ничем не выбьешь, хоть дубиной огрей со всего маху.
— Какие способы, Вань? — вздохнула девушка. — Как раньше, обведёшь меня вкруг ракитова куста? (1) Так сначала надо возле здешнего озера хоть одну ракиту найти… не знаю, растут ли они там…
«Да и как мы хотим?» — уже не в первый раз задавала себе вопрос Алёна, не зная есть ли на него ответ. Ночью всё было просто и понятно — Иван и Алёна, кровные родственники, исчезали, оставались лишь мужчина и женщина, созданные друг для друга. Но день безжалостно напоминал о том, что всё не так просто, что то, что они совершают — несмываемый грех…
С другой стороны — кому какое дело? В Фэйбл-тауне каждый занят только собой. Да и если посмотреть правде в глаза — они и не люди, на самом-то деле, ожившие сказки, символы, образы, которых и быть не должно в реальности. Так не всё ли равно, кто и что скажет?
Ведь стоит Сказочнику захотеть и все они опять вернутся туда, откуда пришли, и даже воспоминания останутся или нет — никто не знает…
И может, наконец, позволить себе просто жить и любить — так, как подсказывает сердце?
Иван словно читает её мысли: шепчет на ухо и прядь у волос у виска девушки шевелится от его горячего дыхания.
Кольца… обменяться кольцами...
Ещё один поцелуй спутал мысли окончательно, но Алёна пристально смотрела на Ивана.
— Ваня, ты правда, этого хочешь? — тонкие пальцы коснулись его щеки: в то же время Алёна знала, что спрашивает не только Ивана, но и себя. И, через несколько долгих, как вечность, секунд, прочтя ответ в его глазах, тихо выдохнула:
— Да.
Отредактировано Sestrica Alenushka (2025-03-16 11:32:32)
Иван чувствует, как сердце его замирает на мгновение. А потом начинает биться ещё быстрее. Он видит, как в глазах Алёнушки мелькает сомнение. Страх, но вместе с ними и надежда. Она соглашается. Она говорит «да». Это слово, такое простое. Такое важное. Звучит для него как гимн. Как обещание. Как начало новой жизни.
— Да. — повторяет он шёпотом. Словно боится, что громкий звук разрушит этот хрупкий момент. — Да, Алёнушка. Я хочу этого. Хочу тебя. Хочу нас.
Он прижимает её к себе ещё сильнее. Чувствует, как её тело расслабляется. Как она доверяется ему полностью. Её дыхание смешивается с его. Ваня снова целует её. Теперь этот поцелуй не просто страсть. Не просто желание. Это клятва. Обещание, которое они дают друг другу без слов. Без свидетелей. Без церковных обрядов. Они сами становятся своим храмом. Своей святыней.
— Мы сделаем это. — говорит он, отрываясь от её губ, но не отпуская её. — Сегодня. Сейчас. Не будем ждать. Не будем думать о том, что скажут другие. Это наша жизнь, наша любовь. И никто не имеет права судить нас.
Алёна смотрит на него. В её глазах он видит отражение своих чувств. Страх ещё есть, но он уже не главный. Главное — это они. Их желание быть вместе. Несмотря ни на что.
Взгляд Алёны так и говорит молчаливый вопрос. Как? Как они это сделают?
Ваня улыбается. Он уже всё продумал. Ещё с той ночи, когда они впервые переступили черту. Он начал искать способ. Нашёл его.
— Мы обменяемся кольцами. Не нужно никого, кроме нас. Мы сами станем своими свидетелями. Мы скажем друг другу те слова, которые хотим услышать. И это будет наша свадьба. Наша тайна. Наше счастье.
Ваня прижимает любимую к себе крепче. Его тело охватывает возбуждение. Ему нравится это чувство. Губы вновь соприкасаются с её.
— Не предлагаю золото. Оставим это для тех, кто хочет выставить чувства напоказ. Пусть у нас будет серебро. Я видел хороший ювелирный в большом ТЦ в центре города. Съездим туда?
Во взгляде Ивана искрит лукавство. Жаркое дыхание опаляет губы Алёны. Шепчет в них.
— Осталось решить несколько вопросов. Первый, он же главный.Где проведем наш обряд бракосочетания? Второй. Будем отмечать дома или куда-то выберемся? Третий. что ты наденешь на первую брачную ночь? Я требую белоснежный комплект.
Перед последним вопросом Иван вжимает возлюбленную в себя. Делает паузу. Прерывает свои слова очередным поцелуем. С языком. Недолго дразнит Алёну, прежде чем спросить последнее, что его волнует.
— Мне взять тебя сейчас или позже?
Его тело красноречиво намекает чего он хочет. А так как спешить им было некуда, то Иван подумал сделать приятное перед поездкой будет очень хорошо. Ежели не получится, сильно не расстроится. Впереди у них длинный день. Что-нибудь придумают.
«Хочу нас», — произнёс Иван и у Алёны сразу стало легче на душе. Они и раньше были вместе и сейчас будут, только чуть иначе, ещё ближе, ещё дороже друг другу.
Его губы коснулись её губ, Алёна почувствовала, что это — не просто поцелуй, это обещание быть с ней вместе, всегда, и дала ответное так же безмолвно, но решительно и нежно.
Окончательно Алёна убедилась в том, что Ваней руководит не минутный порыв под влиянием нахлынувших чувств, когда он начал рассказывать, как всё будет. Да, за неделю прошедшую с их первой ночи, он всё продумал. Алёна даже не удивилась бы, если бы он всё решил уже на следующее утро.
— Съездим и посмотрим, — кивнула она, удивляясь сама себе: перед самым важным событием в жизни полагалось волноваться, беспокоиться, но она ничего подобного не ощущала. Может дело в том, что для неё эта свадьба будет не первой, и не придётся оплакивать косу и сидеть под плотной фатой. О том, что свадьба эта — с собственным братом, Алёна старается не вспоминать, — только с тебя надо будет снять мерку, свой размер я знаю. — Пару колец Алёна себе здесь купила, точнее, одно кольцо и один комплект из серёг и кольца.
Ванечка так близко, что его дыхание обожгло губы и Алёна почти не слышит, что он говорит, её мысли немного о другом, о чём приличной девушке полагается думать ночью, а не средь бела дня. Усилием воли Алёна вернулась в реальность и задумалась всерьёз. Ракит здесь нет, но и давать клятву дома… это как-то несерьёзно.
— Может найдём в парке спокойное место, где нас услышат земля и небо. Самые надёжные свидетели, которые примут нашу клятву, — предложила девушка. — И давай куда-нибудь выберемся. По такому случаю готовить надо серьёзно, времени уйдёт много.
Услышав третий вопрос, Алёна улыбнулась:
— Белоснежный, значит белоснежный, — чуть вздрогнула, когда Ванечка припал к её губам, нежно ответила на поцелуй, обняв его за шею. И смутилась, почувствовав его желание.
— Давай всё-таки сначала накормим Шаха, иначе он устроит концерт под дверью спальни.
И, словно в ответ на её слова, из кухни раздалось требовательное мяуканье. Венец творения проголодался и требовал немедленно организовать ему трапезу, пока он не передумал и не нашёл других подопечных, которые будут более внимательны к его нуждам.
С неохотой высвободившись из объятий любимого, Алёна прошла на кухню.
— Доброе утро, ваша пушистость, — поздоровалась девушка.
Шах гипнотизировал взглядом заветную дверцу и игнорировал Алёну, умудряясь даже хвостом выражать огорчение: как можно так обращаться с бедным котиком?! А если у него случится душевное расстройство?
— Сейчас всё будет, — Алёна достала баночку паштета и выложила в миску. — Прошу к столу.
Шах проследовал в свой уголок, незаметно поведя носом в сторону вошедшего в кухню Ивана: за подопечными нужен глаз да глаз, вдруг он с утра пораньше успел другого кота погладить?
Не обнаружив ничего подозрительного и компрометирующего на своих людях, пушистик успокоился и приступил к завтраку.
Вы здесь » сказка ложь. » Настоящее » Обручальное кольцо — не простое украшенье // 14.02.2016
